МЕЧЕТЬ БИБИ-ХАНЫМ — СИМВОЛ ПОБЕДЫ НАД ИНДИЕЙ
Мечеть Биби-ханым построена в конце XIV — начале XV вв., т.е. в тот период, когда в архитектуре Средней Азии сложился монументальный парадный стиль, проявление которого во многом обусловлено стремлением правителя прославить свое имя и величие образованного им государства. Об этом красноречиво свидетельствует надпись на портале дворца Ак-Сарай в Шахрисабзе: «Если ты сомневаешься в нашем величии, взгляни на наши постройки». Одной из характерных особенностей архитектурных сооружений, построенных на рубеже XIV-XV вв., являются их огромные размеры.
Представление о размерах мечети Биби-ханым дает, в частности, входной портал. Даже сейчас, когда верхняя его часть рухнула, он достигает высоты 36 метров. Ширина портала — 46 метров. Пролет ниши входного портала — 18,8 м при глубине 9,65 метра. Украшали портал резные мраморные плиты, богатейшая облицовка и двустворчатые ворота, выполненные из сплава 7 металлов. Об этих воротах современники писали: «Звук великих врат (мечети), вылитых из семи металлов, призывает молящихся семи климатов на молитву». (По приказу эмира Хайдара в начале XIX вв. ворота были переплавлены на монеты). В процессе реставрационных работ, которые были закончены в 2004 г., мечети возвращены ее первоначальные размеры – 130х102 метра, возведены стены и угловые минареты.
Напротив мечети Биби-ханым в XV и до конца XVI в. возвышалось медресе, во дворе которого располагался мавзолей. До наших дней сохранился только мавзолей. Это были постройки старшей жены Тимура Сарай-Мульк-ханым. В мавзолее она позже была захоронена.
По словам современников, «медресе соперничало с мечетью величием своих объемов и форм».
Порталы мечети и медресе были обращены в сторону узкой улицы, и небольшое пространство между ними зрительно увеличивало их огромные размеры. Оба грандиозных здания как бы оформляли парадный въезд в Самарканд со стороны ворот Аханин.
Великолепие мечети и медресе оттеняли сотни жалких, глинобитных, маленьких домишек, которыми был застроен Самарканд в XIV-XV вв.
СИМВОЛ ПОБЕДЫ НАД ИНДИЕЙ
Огромные размеры, богатство декора мечети и медресе, как и других сооружений, возведенных по приказу Тимура, должны были внушать простым смертным веру в силу Аллаха и его (Тимура) могущество.
Утверждать мысль о могуществе Аллаха и земного владыки — в этом заключался смысл надписей, которыми изобиловал декор мечети: это многократное повторение имен-эпитетов Аллаха, которыми наделял его ислам: «Единый», «Великий», «Милосердный», и слова: «Султан — тень Аллаха на земле».
Строительство мечети Биби-ханым было начато в 1399 году, после победоносного похода Тимура в Индию. Во время этого похода у Тимура могла зародиться мысль о постройке здания, превосходящего все им виденное.
Ранней весной 1399 года Тимур возвратился из похода в Индию, а в мае удары кетменей и лопат возвестили о том, что строительство грандиозной мечети началось. «…когда Тимур благополучно возвратился в свою столицу, … он выразил намерение построить в Самарканде соборную мечеть и возвести купол ее к куполу неба… Им был утвержден приказ о постройке здания мечети.» (Шереф-ад-дин ал-Йезди. «Зафар-наме»). «В воскресенье, 4 числа месяца Рамадана 801 г.х., когда Луна, бывшая в созвездии Льва, отвернулась от шестиугольника Солнца и соединилась с шестиугольником планеты Венера, искусные инженеры и опытные мастера в час счастливый и предсказанный по звездам положили основание постройке». (Там же).
На строительстве соборной мечети для производства земляных работ использовалось, помимо пленных, и местное трудовое население. В качестве меры поощрения работающих на стройке Тимур приказывал «…приносить туда вареного мяса и бросать его тем, которые работали в яме…, иногда же приказывал бросать в ямы даже деньги, чем поощрял их так, что на удивление». (Рюи Гонсалес де Клавихо. «Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканде»).
Для доставки на место материалов были употреблены в дело все 95 «цепей» (штук) гороподобных слонов, дошедших до Самарканда из Индийской страны, и громадные массивные камни волоклись (ими) при посредстве и (с помощью) массы людей». (Шереф-ад-дин ал-Йезди. «Зафар-наме»).
ИСТОРИКО-ПОЗНОВАТЕЛЬНЫЕ ТУРЫ ПО САМАРКАНДУ ОТ ТУРОПЕРАТОРА
«AL SAMARKAND TRAVEL»
«Исполнители работ и проворнорукие мастера, каждый из которых был лучшим в стране и единственным в государстве, обнаружили высокие свойства ловкости и уменья в укреплении устоев и возведении фундаментов. Двести каменотесов из Азербайджана, Фарса, Индостана и других стран работали в самой мечети, а пятьсот рабочих в горах близ Пенджикента трудились над добычей и обтесыванием камня и отправкой его в Самарканд. Артели мастеров и ремесленников, собравшись со всех концов мира к подножию трона (Тимура), прилагали каждый, насколько мог в своей области, тщательное старание». (Там же).
«Мастера из Басры и Багдада сделали максуру, ее скамьи и двери… местом опоры и прославления; по образцу построек Фарса и Кермана, сообразно размерам каждого места, протянули шелковые материи и ковры; мастера из Халеба зажгли позолоченные светильники в пространстве внутреннего купола, наподобие небесных светил в той опрокинутой чаше». (Абд-ар-Реззак ал-Самарканди).
В тимуровское время в строительстве наблюдается уже вполне твердое разграничение видов работ на конструктивные – кладка стен, возведение купола, портальных арок и т.п., и художественно-отделочные. Отдельные артели возглавлялись своими мастерами всех необходимых специальностей. Каждая артель работала в известной мере самостоятельно. Общее же стилистическое направление и содержание художественной отделки здания подчинялось идее и замыслу ведущего зодчего или главного мастера.
Мечеть Биби-ханым строилась под наблюдением и основным руководством придворных мастеров Тимура; стиль и методы их работы можно проследить и на других монументальных зданиях этой эпохи. По свидетельству историков своего времени Тимур имел обыкновение вникать во все осуществляемые по его приказу мероприятия, тем более, когда дело шло об одной из излюбленных областей его деятельности – строительстве. Зодчие и мастера, работавшие над сооружением того или иного здания, как правило, руководствовались эстетическими требованиями и замыслами самого Тимура.
Существует предание, находящее косвенное подтверждение в имеющихся письменных источниках. Возвратившись в Самарканд летом 1404 года из похода в страны Малой Азии, Тимур обнаружил, что портал уже заканчивающейся постройкой соборной мечети ниже входного портала расположенного напротив него медресе Сарай-Мульк-ханым. Правитель приказал разрушить эту часть мечети и возвести ее вновь, но уже значительно больших размеров.
С некоторых пор вообще установилось мнение, что портал мечети был действительно разрушен и вместо него возведен новый. Однако при тщательном сравнении исторических свидетельств, одни из которых упоминают только о намерении Тимура разрушить портал, выстроенный за время его отсутствия, а другие – о начале работ по подкопу фундаментов портала, можно заключить, что ни при Тимуре, смерть которого последовала в феврале 1405 г., ни тем более позднее разборка портала не была осуществлена.
Шереф-ад-дин ал-Йезди писал: «Портал мечети, который был воздвигнут в его отсутствие, для взора его достоинства показался малым и низким. Последовало высочайшее распоряжение разрушить портал, заложить и устроить его обширнее и выше».
Рюи Гонсалес де Клавихо:
«Когда она (мечеть) была окончена, царь остался недоволен передней стеной, которая была слишком низка, и приказал ее сломать. Перед нею сделали две ямы, чтобы через них вынимать фундамент и чтобы дело шло быстрее; царь сказал, что он берется наблюдать за одной частью (за одним пилоном), а приближенным своим приказал взять на себя присмотр за другой половиной (за другим пилоном). В это время царь был уже болен и не мог двигаться ни пешком, ни верхом, а только на носилках, и оставался там часть дня, торопя работою. За этой постройкой также работали день и ночь, она прекратилась… от того, что начал падать снег».
Конечно, такое событие, как факт разрушения столь грандиозного сооружения, каким является портал, не ускользнуло бы от внимания наблюдательного Гонсалеса де Клавихо, как не было бы оно обойдено молчанием и придворными историками Тимура. Но прямых свидетельств о разрушении возведенного или сооружении нового портала мечети не имеется.
Однако воспринималась эта сверкающая изразцами громада различными кругами тогдашнего общества по-разному. Приверженцы Тимура и его официальные поэты и историки не скупились на цветистые сравнения и метафоры, когда говорили о соборной мечети. Так, Шереф-ад-дин ал-Йезди, описывая мечеть, ищет сравнения, обращаясь к грандиозной астрономической картине мироздания: «Если ты ищешь сравнения для арки ее максуры, точно нельзя сказать, кроме как – Млечный путь и небесный свод. Купол был бы единственным, если бы небо не было его повторением, и единственной была бы арка, если бы Млечный путь не оказался ей парой. В каждой стене, в углу ее четырехугольника из стен, минарет вознес свою голову в сторону неба и возглас: «поистине дела наши указуют на нас» — доходит до четырех сторон света».
В таком же хвалебном тоне и высокопарных выражениях повествует о мечети Хафиз-и-Абру, историк Шахруха, сына Тимура: «Во всей населенной части мира никто не укажет подобного здания. Фундамент укреплен твердыми камнями; михраб устроен из стали с редкими фигурами, удивительными орнаментами, красивыми надписями и искусно сделанными украшениями. В четырех углах возвышаются к небу четыре минарета. Двор и крыша всего здания выложены камнями, скрепленными настолько искусно, что до конца мира, несмотря на чередование месяцев и годов, рисунки не смогут стереться, и все здание обеспечено от разрушения.»
В то же время представители оппозиционных группировок старались подойти к оценке мечети более критически. О состоянии великолепного и величественного здания, которое, однако, начало разрушаться уже с первых лет своего существования, свидетельствует, хотя и несколько тенденциозно, но тем не менее правдиво, Ибн Арабшах. Следует при этом обратить внимание на передаваемые им слова современника-вольнодумца, смысл которых до некоторой степени отражал противоречивые, антагонистические тенденции и враждебные настроения против диктаторского режима Тимура-завоевателя. «Эта мечеть была подобна своему основателю: бремя камней окружало е стены и отягощало ее вершину и края; основа ее свода не выдержала тяжести камней, ослабела и язык крыши ее как бы прочел: «когда разверзнутся небеса» (Коран, с.84). Тимур не имел возможности заняться разрушением мечети и возведением ее вновь. Он приостановил постройку мечети и оставил столбы в их ненадежном поломанном виде. Когда люди собирались для молитвы в этой мечети, и в этом месте как бы ангел прочел: «И вот мы поколебали под ним гору, как будто то был лишь покров» (Коран, с.7). «Однажды, когда это место было битком набито народом и всякий уже был на страже, сверху упал кусок камня; тогда все, павшие было ниц, бежали к дверям и оставили имама стоять. В числе собравшихся в мечеть был и Аллах-дад (поступивший так же, как и все остальные). Когда они увидели, в чем дело, они вернулись на место, и страх покинул их. Когда обязательная молитва была окончена и все разошлись, Аллах-дад, человек остроумный, хитрый и проницательный, совершивший сто бегов и тысячу обходов вокруг Каабы, непристойных речей (имел репутацию известного богохульника), сказал мне: «Эту мечеть нужно назвать заповедной, и молитву, совершаемую в ней, молитвой страха». Тот же Аллах-дад сказал: «Вот какое стихотворение нужно поместить в вышитых украшениях и в украшениях внутренних у входа: «Слыхал я, что ты, мечеть, построенные на средства, добытые путем неправедным, но, хвала богу, ты не находишь сочувствия… Горе тебе! Не совершай прелюбодеяния и не твори милосердия (милостыни) одновременно» (Ибн Арабшах).
Мечеть Тимура в своем первоначальном виде представляла гигантское сооружение, состоявшее из целого комплекса построек. Натуралист А.Леман, посетивший Самарканд в 1841-42 гг., в своем рисунке воспроизвел общий вид главной мечети города. К этому времени не сохранились наружные стены и три угловых минарета; только на северо-западной стороне одиноко высился полуразрушенный и наклонившийся минарет. Все постройки были разобщены. В действительности же некогда они были объединены в единое композиционное целое крытой галереей с несколькими рядами каменных колонн. Всего их было 480.
ОЩИРНЫЙ ДВОР В МЕЧЕТИ БИБИ-ХАНЫМ
Пройдя под аркой портала, молящиеся вступали в обширный двор размером 76х64 метра. На восточной стороне этого двора находится главный входной портал (пештак), против которого, на западной стороне, расположено большое здание главной мечети, а по северной и южной сторонам поставлены один против другого, купольные здания малых мечетей. Двор, некогда великолепно оформленный, был вымощен мраморными плитами и керамической мозаикой. Подтверждение этого предположения можно встретить и в персидских текстах Шереф-ад-дин ал-Йезди, Хафиз-и-Абру). А.Вамбери, путешествовавший по Средней Азии в 60-х годах XIX в., о мечети Биби-ханым пишет: «Теперь сохранилось только три стены и фронтон с башенками и порталом и с мостовой из глиняной мозаики необыкновенно красивого рисунка и разных цветов и такой плотной, что я с великим трудом успел вырезать на память одну чашечку цветка». (Вамбери А.Г. «Путешествие по Средней Азии в 1863 г., СПб, 1877г.). Н.Щербина-Крамаренко при раскопках в 1895 г. во дворе мечети в нескольких местах обнаружил остатки мраморного пола («По развалинам Средней Азии», ж. «Зодчий», вып. V-VI, 1896г., стр.47).
Посредине двора на каменном ступенчатом постаменте (высота 60 см) возвышается огромный пюпитр – «ляух», предназначавшийся для поддержки раскрытого Корана. На широкой мраморной плите, украшенной сталактитовым бордюром и поддерживаемой девятью низкими толстыми столбиками покоится сам пюпитр. Он высечен из двух цельных глыб мрамора в виде трехгранных призм. Наружные гладкополированные плоскости ляуха покрыты тончайшим кружевом резного растительного стилизованного орнамента, окаймленного лентой надписей, выполненных затейливым шрифтом «сульси». Из текста надписей можно узнать, что этот ляух был сделан по приказу Улугбека, следовательно, значительно позже, чем была построена сама мечеть. По некоторым данным, камень, из которого высечен ляух, вывезен Улугбеком из Джитты (Моголистан). Первоначально ляух стоял в мечети. Посетивший в 1841-42 гг. Самарканд в качестве члена Русской миссии в Бухару Н.Ханыков в «Описании Бухарского ханства» (СПб, 1843 г.), описывая мечеть Биби-ханым, говорит: «Лучше всех сохранился западный купол, и в нем уже было видно отверстие, образованное вывалившимися кирпичами; под ним стоит огромный мраморный стол на девяти ножках, имеющий вид двух пюпитров, сдвинутых вместе…». Он же на стр. 104 рассказывает, что во второй половине XVIII в. этот пюпитр, на котором лежал раскрытый Коран, еще застал стоящим внутри помещения главной мечети пленный унтер-офицер Филипп Ефремов.
Когда возникло опасение, что сильно деформированное здание может рухнуть, ляух был вынесен оттуда и поставлен во дворе. Фетисов в своей статье «Поддержка для Корана мечети Биби-ханым в Самарканде», помещенной в журнале «Зодчий» N 10 за 1914г., говорит, что пюпитр оставался в мечети до 1875г.
Размеры ляуха – 2,3х2 м. Список Корана, изготовленный примерно в 1400-1405гг. по приказу Темура каллиграфом Умаром ал-Акта’и, исполнен почерком мухаккак. Размер текста составлял 177х101 см. По свидетельству историков, на каждой странице было по 7 строк, а длина строки составляла 1 зар (около 50 см). Как полагают, текст был записан только на одной стороне листа, причем два листа составляли единый бифолио. Коран (около 800 двойных листов-бифолио) должен был символизировать могущество власти Тимура.
При последующих династиях у Корана проходила коронация правителя страны (поднятие хана предводителями ведущих племен на белом войлоке). Во время похода Надир-шаха (1736-1747) в Мавераннахр Коран был вывезен из Самарканда, но в целости не сохранился. Часть листов оказалась у воинов и положена ими в мавзолей Имам-зада Ибрахима бин Али ар-Риды бин Мусы ал-Казима в Кучане. Примерно в это время данный список в Хорасане получает новое название – Коран Байсунгура. Вероятно, тут свою роль сыграло то, что Байсунгур-мирза (1397-1433гг.) был внуком легендарного Тимура и к тому же искусным каллиграфом. В XIX в. фрагменты Корана, среди которых встречается немало поддельных, попадают в музеи Ирана, в ХХ в. – в частные собрания в Европе и США.
С укреплением государства в Мавераннахре была сделана попытка восстановить один из символов власти и могущества – гигантский список Корана. Так, в 1854-55 гг. мулла Мухаммад бин Хасан ас-Самарканди по приказу эмира Насраллаха (1827-1860 гг.) создал список Корана размером 107х156 см, который был помещен в соборной мечети Самарканда на знаменитой подставке Улугбека. Этот список ныне хранится в Музее истории культуры народов Узбекистана в Самарканде. Фрагмент другого списка Корана размером 63х107 см хранится в ИВ АН РУз под NД-2490. Он состоит из 26 листов, каждый из которых склеен из двух кусков бумаги, и содержит айаты 29-251 второй суры. (А.К.Муминов. «Ислам на территории бывшей Российской империи». Энциклопедический словарь, вып. 1).
Огромный труд исследователей: историков, археологов, искусствоведов, — дает нам возможность представить первоначальный облик мечети.
Двор был вымощен каменными плитами. В центре его находился глубокий колодец, перекрытый мраморной плитой с отверстиями для стока воды. По краям двора высились минареты.
Все четыре минарета, здание Большой мечети, Малые мечети и входной портал были соединены между собой арочной галереей на мраморных колоннах. Властно приковывало взгляд здание Большой мечети, грандиозное, богато украшенное. Здесь колоссальные размеры во всем: пролет арки портала 17,64 м при высоте портальной ниши 29,7 м, глубина ее – 9,95 м, диаметр купола 18 м и почти сорок метров от пола до его вершины. Купол мечети с главного входа не просматривается, так как высота его равнялась высоте портала. Ширина входного проема, ведущего внутрь мечети, 5,85 м при высоте его 12,6 м.
Традиционная композиция портально-купольного здания здесь передана в обновленном звучании: устои портала фланкируют не округлые, а восьмигранные башни, притом утончающиеся кверху, что придает им большую стройность. И высота этих башен, как предполагается по графической реконструкции, достигала 80 метров.
Широко представлены в оформлении здания Большой мечети растительный, геометрический, эпиграфический орнаменты, выполненные в технике резной поливной терракоты, расписной майолики в сочетании с неполивными кирпичиками, резной наборной мозаики.
Внутреннее помещение мечети представляет в плане квадрат размером 14,6х14,6 м, по трем сторонам которого устроены неглубокие ниши. В западной нише глубиной 2,5 м сделана
вторая – глубиной 1,15 м, покрытая сталактитовым алебастровым сводом; здесь помещалась михрабная ниша глубиной 0,95 м. В северной и южной нишах, имеющих глубину 0,81-0,85 м, находятся проемы, которые вели из помещения главной мечети в боковые нефы колонной галереи. Эти ниши имеют ширину 5,70-5,75 м.
Художественная декорация внутренних помещений мечети была очень выразительной. Общий серебристо-синий фон стен оживляла орнаментальная роспись, гармонично сочетавшаяся с расписанными и позолоченными бумажными орнаментами, сочными и яркими по своему колориту и композиции. В настоящее время на осыпавшихся и потрескавшихся стенах, на парусах сохранились лишь бледные следы этой пышной росписи.
Плоскости внутренних стен были расчленены на большие панно, которые, в свою очередь, разделялись на отдельные поля, покрытые ковром разнообразной по узору росписи. Изготовленные из прессованной бумаги разнообразные элементы растительного орнамента прикреплялись к куполу и сводам парусов с помощью маленьких гвоздиков с широкими шляпками, забитых по контуру рисунка. Затем орнаменты грунтовались охрой, по которой сверху наносился золотом и синей краской более мелкий орнамент своеобразного растительного сюжета. Фон между бумажными узорами был покрыт ультрамарином и как бы символизировал небесный свод.
Кроме обычной стенной росписи и бумажных орнаментов, в отделке мечети Биби-ханым можно наблюдать и другую интересную технику декорировки. В противоположность известной в XV в. технике «кундаль» — росписи рельефом, здесь применен способ вдавливания или вырезывания рисунка в штукатурке стены. При таком способе дольше и лучше сохраняются четкость контура и золотая роспись на вдавленных частях орнамента.
Среди разнообразных мотивов орнамента заметно преобладает буквенный, состоящий из надписей, причудливо переплетенных с растительными узорами. Выполненные великолепным почерком надписи покрывали горизонтальные тяги под куполами и парусами, архивольты арок, ниш и т.д.
Мраморная панель, украшавшая нижние части стен, не сохранилась.
С северной стороны снаружи к зданию примыкает (параллельно) массивная стена высотой до 6 м, фасад которой обработан кирпичной аркатурой, перекрывающей неглубокие ниши. Эту стену, возведенную, когда здание было уже выстроено, надо рассматривать как средство укрепления основной стены. При возведении этой контрфорсной стены был сломан один ряд колонн галереи, примыкавший к главному зданию мечети.
В декоративном оформлении мечети сконцентрировалось все лучшее, что было достигнуто мастерами к началу XV в. Мечеть Биби-ханым принадлежит к числу тех сооружений Средней Азии, декоративное оформление которых поражает неистощимым разнообразием орнаментации и самих приемов декора.
Внешнее убранство Малых мечетей уступает декору Большой. Это архитектурный прием, смысл которого заключается в стремлении подчеркнуть главенствующее значение основного здания мечети. Малые мечети, прямоугольные в плане (15,2х17,6 м), повторяют в основном формы главного здания в уменьшенном масштабе. Внутренние помещения обеих малых мечетей имеют в плане форму квадрата с размерами сторон 8,6 м (южная мечеть) и 8,8-8,9 м (северная мечеть). Стены малых мечетей оштукатурены изнутри ганчем, на который была нанесена роспись. Покрывающий стены орнамент представлял сочетание геометрических и растительных узоров с надписями. Живопись стен северной мечети скрыта под густым слоем копоти. Стенная роспись лучше всего сохранилась в южной малой мечети.
Из четырех угловых минаретов двора сохранился один – северо-западный, сильно покосившийся. Высота сохранившейся его части – 18,2 м. В 1896 г. она достигала высоты 26,2 м (Щербина-Крамаренко Н. «По развалинам Средней Азии», ж. «Зодчий», N 6, вып. VI, 1896 г.). На этой высоте находился сталактитовый карниз. В стене минарета с юго-восточной стороны на высоте около 7 м находится дверной проем. Вероятно, на этом уровне была расположена крыша галереи, откуда и входили внутрь минарета. Минарет отклонился от своей вертикальной оси на 1,5 м. Был выпрямлен в конце 60-х годов ХХ в.
По пятницам в эту мечеть приходили тысячи мужчин-мусульман. Это была «пятничная мечеть», предназначенная для совершения молитв по пятницам, наиболее почитаемому мусульманами дню недели. И как место сбора значительной части населения города, мечеть Биби-ханым играла заметную роль в жизни средневекового Самарканда.
Одну из главных причин разрушения мечети исследователи видят в том, что зодчие, выполняя заказ Тимура, предельно увеличивали масштабы сооружения, сохраняя при этом традиционные конструкции и приемы строительства. Этот контраст между замыслом и реальными возможностями его воплощения оказался роковым для мечети.
Вопреки воле Тимура, грандиозные руины мечети Биби-ханым, дошедшие до нас, стали не символом мощи и величия грозного завоевателя, а замечательным памятником тяжкого и упорного труда и искусства многих безымянных мастеров.
С 1967 по 1974 год продолжались исследовательские и проектные работы архитекторов, археологов, инженеров, искусствоведов.
В 1974 году был представлен проект консервации и частичной реставрации мечети Темура, разработанный авторским коллективом в составе кандидата архитектуры К.С.Крюкова (научный руководитель), архитектора Н.Н.Кузьминой, кандидата технических наук Я.Л.Арадовского (гл. инженер проекта), В.Горохова (художник-реставратор). При составлении проекта были использованы материалы предшествующих исследователей: Ш.Е.Ратия, Г.А.Пугаченковой, В.М.Филимонова, Н.Н.Кузьминой и А.А.Асанова. Дальнейшие работы проводились группой архитектора М.Тухтаева (гл.архитектор проекта). Пока проводились консервационные и реставрационные работы, в проект вносились изменения. Спорные вопросы, не подкрепленные документально, восстанавливаться не стали.
Были проведены основные инженерно-укрепительные работы на Большой и Малых
мечетях, возведены и отреставрированы внутренние и внешние купола, на портале Большой мечети закреплен свод. Памятник был надежно защищен от влаги и землетрясений в 8-9 баллов.
В конце 90-х годов нашего века были начаты работы по реставрации мечети Тимура, которые закончились в 2004 году.
Соборная мечеть Самарканда, по словам Клавихо, «принадлежала к самым великолепным зданиям, какие царь (Тимур) до сих пор воздвиг».
Сейчас, в перспективе веков, можно усилить эту фразу, сказав, что мечеть принадлежит к самым великолепным зданиям, которые созданы были когда-либо на всем средневековом Востоке.